Политическая география Южного Кавказа

Как представляется, окно дипломатического урегулирования уже полностью закрыто, теперь однозначно с российской стороны запросной позицией будет капитуляция Украины с тяжелыми условиями (и Украина вместе с западными союзниками опять откажется), и как следствие, боевые действия будут продолжаться еще несколько месяцев. Важной вехой станут американские выборы, но уже во второй половине лета, скорее всего, фронт окончательно перестанет быть статичным и станет подвижным и начнутся более существенные, чем когда-либо после начала марта 2022 года, российские продвижения. На данный момент ситуация более-менее просматривается до конца лета, но мы будем регулярно к ней возвращаться, отражая новые тенденции.

Итого, можно предварительно оценить число участников акций в следующем размере:

9 мая 2024 - 43.7 тыс. чел.,

10 мая 2024 - 22 тыс. чел.,

12 мая 2024 - 24 тыс. чел.

Для сравнения также скажу, что на акциях в апреле 2018 года было: 19 тыс. 21 апреля и 66 тыс. 22 апреля.

Также отмечу, что участники и организаторы акций оценивали число участников значительно выше моей оценки, как правило минимальные оценки, которые звучали - 60 тысяч, максимальные - 150 тысяч, а самые частые - в интервале от 70 до 100 тысяч.

*** См. также: Пашинян сдал новые армянские территории. В Баку будут требовать еще (21 апреля 2024). На фоне того, что Paṣinyan решил сдать территории Тавуша, в Армении начались протесты. Эти прот...

Азербайджан явно будет воздерживаться от атаки против Ирана или предоставления своей территории для такой атаки до последнего, пока в Баку не сочтут, что это безопасно, но атака против Армении в этой ситуации становится куда более вероятной.

Армения станет ареной борьбы трех империй, имеющих общую цель - изгнать Францию из региона, но конкурирующих за то, кто займет ее место.

Как и три с половиной года назад, сейчас в воздухе веет ощущением новой войны. Речь идет о новом нападении Азербайджана на Армению (в советских границах) в попытке решить новые геополитические задачи. В 2020 году еще до начала войны сложилась картина, когда все разведпризнаки говорили о наступающей войне, и сейчас мы видим кое-что похожее.

Игра на противоречиях, сотрудничестве Запада и России, а также на инерции Холодной войны в виде размышлений о том, куда ориентироваться, заблуждения о цивилизационном выборе и вообще однозначная ориентация на один из блоков – это то, что погубило Армению и, в случае продолжения, доведет ее до еще больших проблем.

На этом фоне, российский президент Владимир Путин стал восприниматься многими в западном мире как альтернатива текущему мировому порядку, альтернативный «системе» лидер, который может в какой-то мере помочь выстроить глобальный баланс или, по крайней мере, противодействовать политике современных западных элит, оторвавшихся от своих обществ.

Но это восприятие шло не от России и Путина, а из самого Запада. Тот, кого назначили главным врагом «прогрессивного мира», должен, по идее, стать главным другом «реакционеров» (оба лейбла имеют мало общего с реальностью), противостоящих мейнстриму, следуя максиме «враг моего врага – мой друг». Поэтому Такер Карлсон решил поехать в Москву и сделать интервью с Путиным, предполагая, что это каким-то образом может стать аргументом во внутриамериканских дебатах, тем более, в предвыборный период. Волна хейта к Карлсону в основных американских СМИ, дополнительно раскачала интерес к этой теме.

На территории Армении происходит геополитическая борьба Запада с Россией. Происходит она уже известными методами. Запад использует продвинутые современные политические технологии, включая захват управления государством, успешно маскируя свои цели под естественные политические процессы, а Россия, учитывая куда более примитивный аппарат управления, действует более топорно, включая и выключая отдельные рычаги, такие как допуск к рынку, военные конфликты и энергетика. Армения страдает от действий обоих. Но ключевая проблема в том, что Запад, провоцируя Армению на разрыв с Россией, не дает и не даст никакой альтернативы. Армения не может быть частью западных институтов, а Запад не даст и не может дать Армении тот уровень гарантий безопасности, который мог бы удержать страну на плаву. Россия тоже не может и не хочет дать таких гарантий.

Соответственно, сама дуальная альтернатива и идея выбора между Россией и Западом - давно прогнивший конструкт холодной войны, не имеющий никакой применимости для Армении в современном мире. Единственным выходом может быть сбалансированная внешняя политика, минимизирующая конфликты по периметру, и исключительно хорошие отношения с Ираном и Россией вне зависимости от того, какие там политические режимы. Обратное - самоубийственно. Армения не может из всего региона иметь хорошие отношения только с Грузией, и таким образом выживать. Армения не может быть ни субъектом, ни объектом, ни фигурой, ни полем боя в геополитической борьбе. Армения должна максимально отстраняться от этого, и тогда, может быть, удастся пережить потрясения.

На последок, вопрос: Смогут ли Азербайджан заселить оккупированный Арцах? Судя по недавно опубликованным данным, Азербайджан за последние три года заселил на оккупированные территории примерно 3,2 тыс. человек. чел., и то, возможно, это было связано с армией. Это не очень плохо, хотя по картам зоны покрытия мобильных операторов Азербайджан сильно продвинулся за прошедшие три года.

Было обнаружено огнестрельное оружие с боеприпасами, сигнальная ракетная установка, дрон, газовые баллоны, сумка с осколками боеприпасов, а также средства связи и электроника, включая около десяти карт мобильных операторов Армении и России, ну и всякая документация, блокноты и документы, где фиксировались цели и методы переворота.

Итого, какую долю составляют гражданские потери в каждом из приведенных соображений?

Израиль-Газа: 80,5% - 83% (при сильной стороне земли часть заложников и обнаружение, пропавших без вести под завалами). Верхняя оценка выглядит более обоснованной.

Россия-Украина: 3,5% - 7,5%. Нижняя оценка выглядит наиболее обоснованной, либо по крайней мере, реалистичная оценка намного ближе к нижней, чем к верхней.

Сирийская гражданская/прокси война: 16% - 40% с наиболее вероятной оценкой в ​​32%.

Глядя в будущее, здесь стоит исходить из следующего. Конфликтная ситуация на Северном Кавказе существует давно, но вызов, олицетворенный в произошедшем антисемитском бунте, является во многом, новым: это отчуждение значительной части населения региона от информационной и культурной плоскости центра (в данном случае рост влияния исламских проповедников), причем в регионе бурно растущем. А это уже не тактическая, а стратегическая задача; время покажет, найдут ли российские власти на нее ответ.

Поэтому все выглядит так, что в Израиле нет хорошего плана по развитию, мышления в стиле «окончательных решений», вопросы газа в принципе деструктивно. Невозможно окончательно решить какой-то вопрос, особенно такой, активно растущий, как демократий. Нужны совершенно другие решения. Какой – это уже вопрос для израильского правительства, но, очевидно, не самый простой и очевидный из всех, что они решили сделать.

Но, помимо Израиля, с последствиями сталкиваются и другие игроки. Происходит сегментация региона с ограничением западных стран: поскольку противостояние выглядит цивилизационным, и, по сути, является таким, страны будут самоопределяться по этому принципу. Кроме того, по мере увеличения общей конфликтности многие игроки начинают воспринимать ситуацию как возможность быстро все «исправить», то есть силовым путем решить все вопросы в своей пользу. Началось это во многом на фоне пандемии, когда Азербайджан организовал агрессию против Арцаха, а затем начал боевые конфликты в Украине, теперь в Израиле и действиях, как видно, на еще большей степени. Это относится к несистематизированным воздействиям между странами, в частности, к модулям по размерам и возможным отклонениям.

Ставятся под вопрос одних – и упрочиваются другие союзы. Поскольку масштаб изменений растет, а также как и дисбалансы, растут ее фондовые, риск случайных событий, тем не менее, судьбоносного характера. Ну и, как следствие, общий региональный фон, это чревато появлением миграционных волн в стремительном движении, как, например, в 2015 году, но куда более масштабными кризисами, с которыми сталкиваются Турция и Европа и, вероятно, Россия с некоторым отставанием во времени.